Гиасс, чем все закончилось и ребенки

[Satella]

Брат пересматривает Гиасс, по ходу выискивая ляпы в аниме (типа потеряная туфля Карен в первой серии, которая потом снова оказалось на ней), а Ding Xiang пишет обалденные зарисовки про детей королевской семьи в Гиассе:

Дети
фэндом: гиасс
персонажи: дети
пейринг: Корнелия/Гильфорд
саммари: насколько могут быть послушными дети таких родителей?..

Дети с рождения знают,

Дети с рождения знают, что вещи надо класть на место и нельзя ничего просто так переставлять. Папа не видит (или, если цитировать маму, «не очень хорошо видит»), поэтому любая неожиданная перестановка может завершиться травмой. Это не значит, что дети очень тихие, забитые или послушные, просто они кладут вещи на место.
Дети с раннего детства учатся помогать родителям и друг другу и работать руками. Не то, чтобы их родители не могли сделать нужное сами, просто мама старается не напрягать левую руку, а папе сложно ориентироваться в незнакомой обстановке. И, вообще-то, сделать что-то самим бывает очень даже интересно, к тому же, это открывает простор для самых неожиданных инноваций.
Дети с первого класса понимают, что они не хотят, чтобы родителей вызывали в школу. Ведь, чем больше родители потратят времени в кабинете директора, тем меньше его останется на детей, а дети не любят делиться. Особенно родителями. Особенно с директором. В конце концов, директор может пообщаться с родителями других учеников, которые не так сильно заняты на работе и нужны собственным детям. Им кажется, что это вполне честно.
- Корнелия, дорогая, тебе не кажется, что у нас какие-то слишком послушные дети?
- Гил, успокойся. Они просто умеют не попадаться.
Они, и правда, это умеют. В конце концов, что такое — три разбитых окна за неделю для детей высшего командного состава британской армии?..

Более трагичная версия

про детей Гильфорда и Корнелии.
гиасс, после-канон, дети Корнелии и Гильфорда, PG

На похоронах (дети хоронят родителей)
Они стоят над могилой втроем. Остальные - рядом, но как-то не с ними. Как-то в стороне. Даже императрица в глубоком трауре. Даже Зеро. Даже принцы и принцессы.
Они стоят втроем: Генрих поддерживает нетвердо стоящего на ногах Карла. Плещется на ветру длинный подол черного платья. Елизавета гордо вскинула голову, будто надеется, что слезы потекут ей обратно в глаза. В парадной форме младших классов Военной академии она очень похожа на мать.
Тем, кто их видит, кажется, что так, втроем, они и останутся в вечности, скульптурной группой застынут на могиле своих родителей. Серьезный и спокойный Генрих, Карл в женском платье и кажущаяся надменной в попытке скрыть горе Елизавета.
Через год их останется двое: императрица попытается приструнить Карла и тот, вдрызг разругавшись со всем двором («Вы мне не мать! Родители разрешали!»), порвет свое лучшее платье слишком резко захлопнутой дверью (Нанали этого не помнит, но когда-то Лелуш почти так же порвал камзол, поругавшись с отцом) и навсегда исчезнет где-то в Южной Европе. Двор отрежет ему финансирование, тем самым окончательно лишив себя возможности следить за его жизнью, и только изредка случайные люди будут передавать его старшему брату открытки с парой небрежно черкнутых строк и видами далеких городов. Эти открытки Генрих будет сжигать над пламенем дешевой зажигалки, но иногда все же будет передавать столь же небрежно черкнутый ответ. Его послания – «Тебе того же. Я из-за тебя начал курить», «Читал, что в сентябре хорошо в Альпах», «Сестра умерла» - будут месяцами ждать Карла в маленьких букинистических лавочках Старого света, прячась в тени старинных энциклопедий.
Елизавета погибнет в горах, не справившись с управлением автомобиля, и машина улетит в почти бездонную пропасть. Спасатели прибудут на место только на следующий день, и, собирая по гаечке разлетевшийся в дребезги сиреневый седан, придут к выводу, что у нее не было шансов выжить. На общей могиле Корнелии и Гильфорда выбьют еще одно имя, но двор не почтит похороны своим присутствием, празднуя, что у императрицы наконец-то родился наследник, и над могилой будет стоять один Генрих. Никто не увидит, что он улыбается.


И побочный результат комментофлуда: Нанали знакомит семью с наследником. Обзавестись которым ей помогло меха-строение - (Осторожно, крэк!)

гиасс, после-канон, джен, G, крэк. Нанали Британская знакомит семью и народ со своим наследником, обзавестись которым ей помогли последние достижения науки. Меха-строения.

Когда на десятый год правления Нанали Британской стало окончательно понятно, что родных детей у императрицы не будет, на помощь пришла наука. Не то, чтобы она очень этого хотела. Граф Асплунд, к примеру, малодушно цеплялся за отвертку (специально для такого случая позаимствованную у механиков) и кричал, что мехи — это пожалуйста. Это он всегда рад. Летающие корабли — раз плюнуть. Танки. Он даже готов проектировать канализацию. Унитазы. Они будут с вами разговаривать и помаргивать огоньками. И еще можно сделать видео-камеру. Дистанционное управление. Колесики!
- Только не дети! - орал граф, когда дворцовые служащие под руководством Зеро волокли его в сторону императорских застенок. Но Зеро в Асплунда верил, а потому на провокации не поддался.
Через пару дней к графу присоединилась Ракшатра. Пошипев на друг друга для профилактики и возобновления знакомства, они принялись за дело. На волю все-таки хотелось.
К удивлению лучших медиков империи, через девять месяцев у Ее Величества появился наследник. Мальчика решили назвать в честь покойного старшего брата Императрицы Лелушем. Советники, конечно, были против, но в этом вопросе Нанали не была склонна прислушиваться к их мнению. И вот, после официального оповещения, ребенка решили представить семье и народу.
В назначенный день доверенные лица проследовали в парадную детскую. Нанали, в полное нарушение протокола, шепталась с Корнелией:
- Я понимаю, его надо показать народу, но он еще такой маленький!
Графиня Асплунд командовала расстановкой камер в зале и в сотый раз поправляла макияж. Зеро выразительно подпирал стенку в пяти шагах от Ее Величества. Он все время порывался подойти ближе, но лорд Гильфорд ненавязчиво удерживал его за рукав, привычно заверяя, что его супруга не планировала сегодня устраивать государственный переворот:
- Во всяком случае, до обеда. Это было бы просто неприлично.
В стороне от камер носилось подрастающее поколение высокопоставленных семейств.
Наконец, камеры были установлены, дети построены по шкодливости, взрослые приняли положенные по протоколу позы. В парадную детскую внесли наследника.
Мальчик, на первый взгляд, полностью соответствовал оповещению. Он был, несомненно, крупный и, судя по всему, достаточно здоровый. Его глаза были приятного фиолетового цвета. В его взгляде было что-то от дяди, в честь которого его назвали. Если говорить конкретнее, это был неактивированный гиасс.
И все же...
Шумно вздохнула придворная дама. Графиня Асплунд не выронила микрофон только благодаря хорошей нервной системе и выдержке, которая приобретается за годы брака с самым сумасшедшим изобретателем империи. Императрица гордо улыбалась. Кто-то из детей не выдержал и воскликнул:
- Мама, мама, это же меха!
Ракшатра улыбнулась. Зеро обвел присутствующих тяжелым взглядом. Гильфорд, на всякий случай, прикинул, что будет эффективнее: нейтрализовывать супруга императрицы или закрывать семью своим телом.
Корнелия захлопала в ладоши:
- Дорогая, он просто чудесен! Он так похож на маленького Лелуша!
Как отметила потом в приватной беседе графиня Асплунд: «Не думаю, что она имела в виду, что у Лелуша в детстве на руках были выгравированы гербы империи».